Государственную власть олицетворяет узкая олигархическая группа — национал-социалистский орден, его совет и его вождь. Эта иерархия облекает властью сменяющих друг друга вождей ордена по принципу «король умер, да здравствует король!». Генри Эрнст «Гитлер над Европой?», 1936 г.
На историческом горизонте Третьего Рейха и в самом деле замаячит «назначенный король» Нового Европейского Порядка!
Этот факт относиться к малоизвестным благодаря двум персонам: весной 1945 года на юге Германии, оккупированном американскими войсками, появился сотрудник британской разведки MI-5 Энтони Блант и королевский библиотекарь Оуэн Моршед. Они добрались до замка принца Филипа Гессенского «Фридрихсхоф», владелец которого был взят под стражу как видный деятель нацистского режима, и потребовали доступа к личным бумагам хозяина замка, утверждая, что они являются собственностью британской королевской семьи. Не пожелав вникать в тонкости королевской генеалогии, а ландграфы Гессен-Кассельские действительно состояли в родстве с британскими монархами (!), американский офицер отказал посетителям. Тогда Блант и Моршед вернулись к замку под покровом ночи и проникли в него тайно. Они быстро нашли бумаги, уложили их в два ящика и тотчас покинули «Фридрихсхоф». Неделю спустя документы были доставлены в Виндзорский замок, после чего их больше никто не видел[139].
Этнопсихология англоговорящих стран в статье:
Но не так давно вышла книга о герцоге Виндзорском, написанная Мартином Алленом (Martin Allen). В ней тот в частности утверждал, что герцог Виндзорский помог нацистам оккупировать Францию, передав им секретные данные.
Хотя при написании он использовал архивные документы, к делу тут же подключилась Королевская прокуратура и быстро установила, что все их Аллен подделал. Однако в связи с состоянием здоровья историка было принято решение не подвергать его преследованию[140]. Именно так демократические режимы стойко стоят на охране «исторической правды».
«Для того, чтобы защитить лиц, которые пострадали бы от раз-глашения информации, или их потомков… некоторые из самых важных документов… касающихся британского фашизма, были засекречены. […] Ходили слухи о том, что в отделе «М 16» пылали костры, уничтожались целые груды дел, касавшихся уважаемых лиц и их роли в событиях 1939/1940 гг.[…]Огласке было предано лишь несколько имен, и дела эти, главным образом, касались почивших в бозе. Для защиты репута¬ции уважаемых представителей британского истеблишмента, тех, кто пытался договориться с Гитлером, доступ к архивным данным был закрыт. […] В послевоенный период Британское правительство также отказывалось публико¬вать документы, связанные с деятельностью этой организации. Выяснилось, что доступ к информации о «Клубе правых» был закрыт не только в Лондоне — по просьбе британской стороны соответствующие документы были изъяты и из государственных архивов в Вашингтоне».Мануэль Саркисянц «Английские корни немецкого фашизма»
В случае с Мартином Алленом некоторые английские историки пытались было возмущаться, вспоминая, что Эдуард Альберт Кристиан Джордж Эндрю Патрик Дэвид или если короче — Эдуард VIII дебютировал в роли пронацистского кандидата еще летом 1935 года в Тронном зале королевы, где, обращаясь к бывшим солдатам и офицерам Легиона, призвал их навсегда забыть порожденную Великой войной враждебность между Британией и Германией. Тогда присутствующие поднялись со своих мест и устроили принцу бурную овацию; британский флаг мирно соседствовал с флагом со свастикой[88]. Флаги продолжали соседствовать и впоследствии, с 1940 — 1945 гг., развиваясь над Нормандскими островами — британской территорией, занятой вермахтом. А портрет венценосного Эдуарда VIII будет соседствовать с портретом рейхсфюрера СС Гиммлера в кабинете Джона Эмери, вербовщика британских добровольцев на службу Третьему Рейху.
Истоки расизма в среде англоязычных народов в статье:
Правда, в самом Третьем Рейхе его отцу, Леопольду Эмери министру по делам колоний и Британской Индии приписывали «еврейские связи». В 1944 году члены Британского добровольческого корпуса («Легион святого Георгия») войдут в состав Waffen-SS, и на их эмблемах будет соседствовать мертвая голова и все три льва британского герба — под флагом «Юнион Джек» с венчающей его свастикой. В 1920 году еще будучи принцем Уэльским, Эдуард VIII совершал поездку по империи в сопровождении В. Э. Марсдена — репортера «Моrning Post», переводчика «Протоколов сионских мудрецов». По утверждению одного из руководителей отдела политической разведки английского МИД Брюса Локхарта в июле 1933 года Эдуард заявил: «Мы не должны вмешиваться во внутренние дела Германии ни в отношении еврейского вопроса, ни в отношении чего бы то ни было другого».
Впрочем, с решением «еврейского вопроса» у британских фашистов было неоднозначно, если в 1933 году их лидер и близкий друг А. Гитлера — Освальд Мосли ориентировался на итальянских фашистов, которые, как отмечалось в апреле 1933 г. в газете «Блэкшет» — «смогли избежать конфликта с евреями …», то уже в октябре 1934 года устами одного из вождей БСФ, Альберта Холла было публично заявлено, что Союз берет на вооружение антисемитизм, и все евреи исключаются из состава Британского Союза Фашистов[294]. Дальше–больше: задолго до «хрустальной ночи», в 1935 году за «решение еврейской проблемы с помощью «камер смерти»» выступал британский политик Арнольд Спенсер Лиз, он же автор «мадагаскарского решения». Арнольд Лиз был основателем Имперской фашистской лиги, помимо которой в Британии существовали Британские фашисты, Фашистская лига, Фашистское движение, Кенсингтонская фашистская партия, Йоркширские фашисты, Национальные фашисты[291].
«Только в союзе с Англией, прикрывающей наш тыл, мы могли бы начать новый великий германский поход. Наше право на это было бы не менее обосновано, нежели право наших предков.[…]Никакие жертвы не должны были показаться нам слишком большими, чтобы добиться благосклонности Англии. Мы должны были отказаться от колоний и от позиций морской державы и тем самым избавить английскую промышленность от необходимости конкуренции с нами»[292].Адольф Гитлер «МайнКампф»
В 1936 году король Великобритании Эдуард VIII отрекся от престола ради американки миссис Симпсон. Не прошло и сорока восьми часов после официального отреченья как во¬рота принадлежащего Юджину фон Ротшильду замка Энсфельд, расположенного в окрестностях Вены распахнулись и пропустили черный лимузин, со старыми друзьями Юджина — Эдуардом и миссис Симпсон. По просьбе Ротшильдов деревенский совет избрал герцога почетным главой Энсфельда, приняв на себя расходы по содержанию экс-монарха, превратившегося в герцога Виндзорского[77].
Истоки и причины жестокости британской политики в статье: Еще через год, в октябре 1937 года герцог и герцогиня Виндзорские отправились с визитом в нацистскую Германию. На берлинской железнодорожной станции Фридрихштрассе их встречали, в числе других официальных лиц: глава МИДа Риббентроп и вождь Германского Трудового Фронта Роберт Лей, бывший сотрудник «Farben I.G.». На вечерний приём в его доме по случаю собрались Рудольф Гесс, Генрих Гиммлер, Ялмар Шахт и Йозеф Геббельс с женами. В апреле 1941-го сотрудники ФБР доложат своему шефу Эдгару Гуверу о том, что Уоллис Симпсон состояла в интимных отношениях с Иоахимом фон Риббентропом[139].
Симпсон была вообще довольно странная особа и по части интимных отношений, и по прочим личным аспектам. Поэтому как-то сомнительно, что от британской короны Эдуард VIII отрекся ради неё, а не ради чего-то большего. Не зря английский дипломат Невилл Гендерсон признался Гитлеру, что Англия желает оставить за собой заморские территории, а Германии предоставляется свобода действий в Европе: «Германии суждено властвовать над Европой… Англия и Германия должны установить близкие отношения… и господствовать над миром»[291].
«… Практически первой моделью Евросоюза был Третий Рейх, на самом деле Гитлер создал Евросоюз, это надо признать …»[293]А Фурсов, Радио Маяк «О мировых элитах и тех, кто правит миром» 30.08.2012
Не лишним будет обратить внимание, что «Новый Европейский Порядок» представлял из себя концепцию «Срединной Европы» Ф. Наймана и Й. Парча (см. «Национализм Второго Рейха и социализм Вальтера Ратенау»), доработанную аналитиками «Farbenindustrie I.G.», в 1940 году выпустившими аналитическую записку о преобладающей роли германского имперского патента при экономическом поглощении европейских предприятий, в которой отмечается, «что унификация экономической зоны принесет с собой много далеко идущих регулирований, таких как таможенный союз, единая валюта и др.»[207][221].
«Большая Европейская экономическая зона создаст для нашей промышленности возможность увеличения сбыта и тем самым возможность организации более крупного и потому более рационального производства; это одновременно будет означать наличие соответствующих производственных мощностей, которые в любое время можно будет переключить на удовлетворение военно-политических потребностей. Исходя из этих соображений, мы ходатайствуем о возможно более полном устранении в пределах этой экономической зоны всех препятствий, мешающих торговле, таких, например, как таможенные пошлины, импортные запреты и импортные сборы, система контингентирования импорта и т. п.»[207]Записи Карла Альбрехта от 2 октября 1940 г. для обсуждения с Густавом Шлоттерером Архив НП «Карл Цейсе», Йена, № W 54
Так вот, активным двигателем идеи объединения Европы с середины 30-х годов был лидер британских фашистов Освальд Мосли: «… Европа погибнет без объединенного эффективного руководства великих держав» — «Мы будем жить завтра»[294]. Но нужно обратить внимание и на вторую часть плана, в котором создание объединенной «Срединной Европы» было лишь первой ступенью.
3 мая 1941 года Эдгар Гувер направил докладную записку секретарю Рузвельта генерал майору Уотсону, в которой сообщал: «… имеется информация о заключении герцогом Виндзорским соглашения, суть которого такова: после победы Германии Герман Геринг при помощи армии свергнет Гитлера, а на английский престол возведет герцога Виндзорского. Сообщается, что информация касательно герцога исходит от его личного друга Аллена Макинтоша, который организовывал увеселительную программу вельможной пары во время их недавнего пребывания в Майами»[92]. Так может быть, именно по этой причине Банк Англии и лорд Монтегю Норман так потворствовали проекту под названием «Адольф Гитлер»? А старый друг Юджина фон Ротшильда — Эдвард VIII, в качестве губернатора Багамских островов, должен был лишь дождаться назначенного приза в виде «третьей империи» — «Нового Европейского Порядка».
«Диктаторы стали довольно популярны в наши дни, и, возможно, пройдет не так много времени, и нам в Англии потребуется свой».Эдуард VIII,В разговоре с прусским принцем Луи Фердинандом 13 июля 1933 года
Именно диктатура предполагалась в качестве идеального государственного устройства, в 1934 году сподвижник Освальда Мосли, Ульям Джойс издал книгу с показательным названием «Диктатура»: « … при фашизме свобода слова не будет разрешена … Сейчас слишком много свободы, единственные новости, которые будут печататься, будут отражать позицию государства». Об установлении диктатуры прямо писал в своей работе «Чернорубашечная политика» вождь БСФ, причем прийти к власти «чернорубашечники» собирались организовав молодёжный протест, как он сам предполагает в указанной книге: «чтобы достичь цели, наше движение должно представлять организованное восстание молодежи». Одним словом, ничего не ново под луной.
Интерес представляют финансовые источники организации Освальда Мосли. Офицер БСФ Александр Маилз, покинувший в 1937г. Британский Союз Фашистов, утверждал, что среди его финансовых источников была одна из крупнейших в Британии и в целом в Западной Европе химическая компания «Имперский химический трест», а также «Совет 12 по использованию угля». И хотя сам по себе этот факт никоим образом не указывает на «Farben IG», аналогия все-таки присутствует. Кроме этого, по сообщению Специального отделения полиции, для сбора денег казначей БСФ совершал регулярные поездки в Женеву [294].
Надо заметить, что именно в Швейцарии в декабре 1934 года прошел первый всемирный конгресс фашистов, собравший делегатов из Британии, Ирландии, Франции, Бельгии, Дании, Норвегии, Швейцарии, Греции, Австрии, Румынии, Литвы, Италии, Португалии, Испании. И пока всё шло по плану, туда же, в Швейцарию, в Банк Международных Расчётов перекочёвывали золотые запасы оккупированных стран, а далее их следы терялись, но в 1996 г. стало известно, что в «Bank of England» до того дня хранились два золотых слитка с маркировкой гитлеровской Германии[291].
Когда в 1939 году в США прибыла «неофициальная Германия», то есть заговорщики против Гитлера и его политики, то на прием к специальному представителю Рузвельта Самнеру Уэллесу пустили только президента Рейхсбанка Ялмара Шахта, настолько неинтересны властным кругам США остальные. На тот момент еще не закончился период преподнесения А. Гитлера как триумфатора новой эпохи, а Рексфорд Гай Тагуэлл, влиятельный член «мозгового треста» Рузвельта, не скрывая своего восхищения, заметил об итальянском фашизме: «Это самый чистый, самый аккуратный и наиболее эффективный социальный механизм из тех, что я когда-либо видел. Он вызывает у меня зависть»[304].
Отношение к антигитлеровским силам будет изменятся лишь постепенно, в июле 1941 года из Москвы вернётся глава администрации по осуществлению ленд-лиза Г. Гопкинс. Он побывал в России в самое трудное время, но его прогноз — Россия выстоит[290], и теперь англо-саксонская позиция в официальных выступлениях больше склоняется к осуждению политики Гитлера.
«Если мы увидим, что выигрывает Германия, то нам следует помогать России, а если выигрывать будет Россия, то нам следует помогать Германии, и, таким образом, пусть они убивают друг друга как можно больше. Но я ни при каких обстоятельствах не хочу, чтобы победила Германия.»[295].Сенатор Гарри Трумэн,из выступления Председателя комиссии по исследованию программы вооружения федерального правительства 23 июня 1941 года
Окончательное мнение сложилось, когда поздней осенью 1941 года глава службы военной разведки и контрразведки Вильгельм Канарис после возвращения с восточного фронта срочным порядком, минуя собственный штаб, мчится в Швейцарию, где в Берне встречается с английским агентом, имевшим шпионскую кличку «мадам Ж.», и в ответ на вопрос, насколько дезорганизована русская армия и каково положение Советского Союза, заявил: «Если русская армия дезорганизована и истощена, то и мы также … Если положение России тяжелое, то оно все же едва ли может быть хуже, чем наше собственное» [221]. С этого момента вектор идеологической пропаганды окончательно отворачивается от проекта «Drittes Reich». 11 декабря Германия объявляет войну США, оставляя за ней статус миролюбивой «империи добра».
Когда в 1941 году стало понятно, что Гитлер аутсайдер, реализация «Срединной Европы» продолжилась уже антигитлеровской коалицией, но по-прежнему при участии структур афилированных «I.G.Farben». Племянником одного из основателей «I.G.» — Карла Боша был Роберт Бош[97], в течении 1942-43 годов совладелец одноимённого концерна «Роберт Бош» и представитель антигитлеровской коалиции — Карл Гёрделер представлял уже упоминавшемуся «шведскому банковскому и промышленному королю» Якобу Валленбергу обновлённый вариант «срединной Европы» — проект создания Европейского Союза (ЕС), где «колонии европейских государств станут общеевропейскими колониями».
В соответствии с проектом Карла Гёрделера Англия оставалась вольна вступать или не вступать в ЕС, который входил бы в Мировой Союз, включающий США, Панамериканский союз, Британскую империею, СССР, Китай, Союзом мусульманских стран (- арабская дуга!) и Японию. Во главе Мирового союза должен был стоять верховный орган власти над миром, располагающий «полицейской авиацией». С учётом ситуации на фронте Гёрделер считал, что на Востоке «плодотворное экономическое сотрудничество с большевистской Россией» не может развертываться и, более того, целью должно быть «постепенное втягивание России в европейское сообщество» [207][221]. С Гитлером или без него «Соединённые штаты Европы» должны быть построены.
Постепенное расчленение СССР с втягиванием в «Новый Европейский Порядок» по частям – план, также рождённый не без участия Британии. По воспоминаниям Ялмара Шахта, именно английская сторона, являвшаяся для него кредитором, напоминала правительству рейха: «колоний [заморских] у вас быть не может, но перед вами — Восточная Европа».
«Невилл Чемберлен, с 1937 г. пассивно, а с 1938 г. активно поощрял приготовления Гитлера к агрессивной войне, рассчитывая, что экспансия расистского Третьего рейха будет направлена против антирасистского Советского Союза, укрепив в конечном счете расистскую Британскую империю … В то время Советскую Россию принимали за «легкую мишень» для британских военно-морских сил. С января 1940 г. стала формироваться (в основ¬ном британская) экспедиционная армия против Советского Союза. Британия планировала — еще за десять дней до нападения Гитлера на Россию — с помощью авианалетов парализовать деятельность советских нефтепромыслов … ».Мануэль Саркисянц «Английские корни немецкого фашизма»
Освальд Мосли также считал необходимым предоставить Германии и Италии осуществить военную экспансию на восток в направлении Советского Союза, которого он считал главным врагом цивилизованного человечества[294]. Британский поверенный в Берлине декабре 1938 г. передал в Лондон, что ближайшая цель Берлина на 1939 г. — создание независимой от русских Украины под немецкой опекой. Этому предшествовало получение Невиллом Чемберленом успокоительной вести из Франции: немецкое «выступление с целью отделения Украины» не обяжет Францию выполнять союзные обязательства по отношению к СССР. 4 января последовал ответ от немецкого коллеги в Лондоне: «Если с немецкой — в том числе и военной — помощью, под предложенным Германией лозунгом «Освобождение Украины от власти большевистского еврейства», будет создано украинское государство, британское общественное мнение стерпит это».
Секретарь сэра Кадогана, служившего в министерстве иностранных дел, мистер Глэдвин Джебб подтверждал, что «в случае, если Германия испытывает потребность в дальнейшей «экспансии», она всегда может рассчитывать на Украину». Весной 1939 г. английский посол в Берлине сэр Ненилл Гендерсон рекомендовал своему министру иностранных дел лорду Галифаксу дать Гитлеру возможность заняться «освоением» Украины, при этом считая, что во время «акции» Гитлера на Украине Великобритания должна сохранять нейтралитет[291].
Тут нужно снова обратить внимание на швейцарскую Женеву и заседающую там Лигу Наций, посредством которой в 1933 году «Европейская федерация украинцев за границей» распространит документ «Меморандум о голоде на Украине»:
«…мы имеем дело с хорошо продуманным планом ликвидации населения страны и колонизации ее с помощью русского населения, более послушного и более терпимого к коммунизму … С политической точки зрения, уничтожение, или по крайней мере ослабление Украины россиянами устранит естественный барьер между Западной Европой и Московщиной, барьер, который являет собой украинская этническая группа, родственная с Европой своей ментальностью и традициями»[298].
Чтобы рассказать историю возникновения самой Лиги Наций, нужно заметить, что Германия была не только политическим продолжателем Британии, её руками, но и прямым интеллектуальным наследником.
«В конце концов, ни одно немецкое правительство в своей силовой политической экспансии никогда не получало такой поддержки со стороны Англии, как правительство Адольфа Гитлера, И, пожалуй, ни один глава немецкого государства так не идеализировал Англию, как Гитлер. Нацистский режим всегда относился к британской империи как к «старшему брату Третьего рейха, связанному с Германией общими постулатами о расовом превосходстве».Мануэль Саркисянц «Английские корни немецкого фашизма»
Йозеф Геббельс считал «отцом нашего духа» и «пионером» нацизма именно Хьюстона Чемберлена, которого ставили в один ряд с графом Жозефом Артуром де Гобино[291], который тоже, надо заметить, не был немцем.
Английская традиция расовых теорий берёт своё начало в работах Лорда Монбоддо (1714-1799), выпускника Шотландского Университета Эдинбурга. Он первым задолго до Дарвина назвал антропоидную обезьяну «братом человека» и выделил «получеловеческие расы» — «semi-human races», полагая, что их морфологическое строение указывает на то, что они еще не вполне очеловечились и застряли на пути от животного к человеку. На его взгляды тогда обратили внимание Эразм Дарвин и Жорж Бюффон. Начинание было подхвачено медиком из того же университета, что и Монбоддо — Чарльзом Уайтом (1728-1813):
«Каждый, кто делал естественную историю объектом своего исследования, имел возможность убедиться в том, что все существа представляют собой прекрасную градацию, простирающуюся от низших форм к высшим. Постепенно восходя, мы приходим, наконец, к белому европейцу, который, будучи наиболее удаленным от животной твари, вследствие этого может рассматриваться как наилучший продукт человеческих рас. Никто не усомнится в его интеллектуальном превосходстве. Где мы обнаружим, помимо европейца, эту прекрасную форму черепа, этот столь обширный мозг? ».
В подтверждение своих тезисов Уайт показывал, что объем черепной коробки негров меньше, стопа его шире, а подбородок сильно выступает вперед, как это наблюдается у большинства обезьян. А далее пикантных ход развитию теории расового неравенства придал небезызвестный профессор политической экономии в Коллегии Ост-Индской Компании – Томас Мальтус, объяснивший, что приобщать к цивилизации «дикие» племена – занятие сомнительное, так как все они претенденты на исчерпаемые ресурсы, борьба за которые обеспечит выживание только более успешным. Так его стараниями расовая теория обрела форму противостояния.
Все в том же Эдинбурге, преподаватель Чарльза Дарвина в частной анатомической школе – Роберт Нокс, пояснял, что история учит тому, что гибридные расы нигде и никогда не достигали конечного преимущества, «равно как и беспородные стаи дворовых псов, они вечно влачат эволюционную лямку биологических изгоев», т.е. нужно блюсти расовую чистоту, чтобы сдерживать то самое расовое противостояние. Книга его ученика по-настоящему так и называется:
«Происхождение видов путем естественного отбора, или сохранение благоприятных рас в борьбе за жизнь» . « … смешение очень разных рас может привести к появлению типов, низших по сравнению с обеими исходными расами. Все уверены, что результат смешения именно таков во всех случаях»[233].председатель Евгенического общества Леонард Дарвин, из письма участникам Имперской конференции 1923 года
Чарльз Дарвин происходил из семьи потомственных масонов: дед Эразм Дарвин был мастером объединённой масонской ложи, отец Роберт Дарвин главой нескольких лож Англии. Учение Дарвина распространялось при финансовой поддержке Великой масонской ложи Англии. Но существует версия, что свою знаменитую книгу Чарльз не писал, потому что не обладал достаточными знаниями и способностями, кроме того страдал синдромом Аспегера. Существенная часть трудов Дарвина принадлежит его другу, члену-корреспонденту Петербургской Академии Наук и президенту Лондонского Королевского Общества, биологу Томасу Хаксли (Гексли), за восемь лет до Дарвина выпустившего книгу «Зоологические свидетельства о положении человека в природе». Томас Хаксли (Гексли) происходил из семьи главы банка Джорджа и Рахиль Хаксли (Гексли), и помимо всего прочего являлся сотрудником английских спецслужб[296][297]. Благодаря его публичной позиции создавалось общественное мнение, что подлинный дарвинист обязательно должен быть и социальным дарвинистом.
В 1890 году была опубликована его нашумевшая работа «Арийский вопрос и доисторический человек». По мнению Хаксли можно уверенно говорить о том, что исконные, древние формы арийских диалектов возникли еще в неолите, на территориях вокруг Северного и Балтийского морей, и их носителем был человек высокого роста с длинным черепом, светлыми волосами и голубыми глазами. Последователи Дарвина одним из первых, принялись в своих трудах подтверждать эти положения: различия между расами имеют эволюционное происхождение, они четко прослеживаются с глубокой древности и имеют прямые аналогии с животным царством. Поэтому расы людей, с точки зрения зоологической классификации, тождественны породам животных.
«Один из самых важных признаков, отличающих одну расу от другой, это форма черепа … Наряду с формой черепа, может быть, самый важный признак — расположение челюстей…. Чем выше раса, тем меньше выступают ее челюсти. … Важное значение для определения расовой принадлежности имеет цвет волос. Белая раса четко делится на три разновидности».профессор ассириологии Оксфордского университета, Арчибальд Генри Сейс «Расы Ветхого Завета» 1925 г.
Протеже Томаса, ставший под его протекцией профессором Королевского хирургического колледжа, сэр Уильям Генри Флауэр создал вариант расовой классификации на основании доминантных признаков цвета волос, глаз и кожи. Идею классификации людей развил коллега по институту Сэр Уильям Тернер разработав свой вариант на основании «крестцового индекса» («sacral indех») прямохождения: у гориллы он равен 72, у австралийских аборигенов — 98; у европейцев – 112. Далее Президент Антропологического общества и глава Антропологического Института, бристонский этнолог Джон Биддоу ввел «индекс негpoподобности» (index of negrescence»), чтобы высчитать на шкале измерений генетическое расстояние тех или иных рас от северных европеоидов, которые в данном случае принимались за эталонную величину. Джон Биддоу проанализировал экспонаты портретных галерей аристократических родов, выявив, что процент долихоцефалов со светлыми волосами и глазами значительно выше, нежели среди низших классов, в которых интеллектуальная элита по видимому окончательно разочаровалась.
Таким образом «расовая теория» определилась с внешними параметрами той новой аристократической породы, которую предстояло вывести. Остальных же видимо ждала незавидная судьба, работавший на гранты фонда Рокфеллера, профессор в Манчестере и член Королевского общества сэр Графтон Эллиот Смит в результате своих изысканий «с большим скептицизмом стал относиться к такому абстрактно гуманитарному понятию, как «человечество»[233]. Так в среде интеллектуального английского истеблишмента оформилась расовая теория, которую позднее спишут строго на гитлеровские институты.
Практическое применение расологии даст кузен Чарльза Дарвина, Фрэнсис Гальтон, ставший отцом евгеники, введя прикладные принципы в практику социального дарвинизма: «Нет никаких оснований предполагать, что выведение людей с умственной одаренностью высшего порядка приведет к образованию стерильной или слабой расы … какую галактику гениев мы мог ли бы создать. Слабые нации мира неизбежно должны уступить дорогу более благородным типам (вариететам) человечества». Первая антропометрическая лаборатория Гальтона была открыта на Международной выставке здравоохранения в г. Кенсингтон в 1884 году, в самый короткий срок данную процедуру добровольно прошли 10 000 человек, заплатив за нее по три пенса каждый. Начинание вошло в моду и вскоре и в других крупных городах были основаны аналогичные учреждения, которые начали практическую деятельность.
Эта биометрическая программа Гальтона завершила теоретические конструкции о необходимости отборного лицензированного размножения. Задолго до немецкой «Lebensborn» (Источник жизни), в 1910 году в Британии уже существовала сеть социальных работников, решавших вопросы стерилизации и отбора детей из семей. Примечательным фактом здесь является подмеченное Элизабет Эдвардс в книге «Антропология и фотография: 1860-1920» обстоятельство: знаменитая «Kodak», преуспела только за счёт заказов правительства, которому требовалось оборудование, способное зафиксировать цветовые расовые различия: цвет глаз и тому подобное, для специальных биометрических картотек, в то время как портретная фотография продолжала существовать черно-белой и после середины прошлого века[233]. Сей факт, кстати заставляет задуматься о назначении современных биометрических паспортов, которые, естественно служат строго для профилактики терроризма.
Английский экономист и социолог Бенджамин Кидд установил взаимосвязь между естественным отбором и процветанием нации, и именно у него, по мнению Мануэля Саркисянца эту идею с незначительными изменениями, перенял гитлеровский идеолог Альфред Розенберг. Но у Бенджамина Кидда был еще один существенный и далеко идущий вывод, озвученный им в книге «Социальная эволюция»: «Следует ожидать, что в умах западных народов все с большей и большей силой восстанет мысль о нецелесообразности оставлять незаселенными обширные области земного шара — именно: тропические страны, не эксплуатировать их естественных богатств; предоставить их неудовлетворительному хозяйничанью местного туземного населения, стоящего на весьма низком уровне общественного сознания»[233].
Таким образом, дарвинистская теория вольно или невольно послужила обоснованием экспансионной стратегии, закреплённой в 22 статье устава Лиги Наций: «Следующие принципы применяются к колониям и территориям … которые населены народами, еще не способными самостоятельно руководить собой в особо трудных условиях современного мира … Лучший метод практически провести этот принцип — это доверить опеку над этими народами передовым нациям». Лидер британских фашистов Освальд Мосли планировал использовать Лигу Наций, как инструмент с помощью которого «в международных делах, как и во внутренних, должен быть установлен принцип власти», где «малые нации получат эффективное представительство в этом механизме», чтобы «… мирно и рационально обсуждать распределение сырья и рынков»[294]. Однако появлению Лиги Наций предшествовало еще несколько организаций.
В 1911 году в Лондоне прошел Первый Всемирный Расовый Конгресс, подготовленный немецким евреем Густавом Шпиллером, заседавший в Лондоне в качестве резидента кайзеровской разведки. Идеологическая основа Конгресса состояла в выработке концепции конструктивных отношений между расами[233]. Как следствие через четыре года появилась «Лига ассоциации свободных наций». Организована она была главой английского отделения фабианского общества, писателем-фантастом Гербертом Уэллсом при поддержке двух членов влиятельной организации «Круглый стол» — франк-масона Лионела Куртиса и лорда Эдварда Грея[299].
Кстати, членами «Круглого стола» также являлись британский министр иностранных дел А. Бальфур и семейство Ротшильдов[300]. Близкой к фабианским кругам была ученица З. Фрейда — Эмма Гольдман, она же наставница Маргарет Зангер – любовницы, по мнению американского ведущего Алекса Джонса, Герберта Уэллса, а также основательницы «Лиги контроля над рождаемостью», консультантом которой являлся Эрнст Рудин, автор гитлеровской системной программы медицинской евгеники. Он был уроженцем Швейцарии и с 1925 по 1928 занимал должность профессора в Базеле, изучая психиатрию и наследственность[301]. Так вот, казалось бы, что общего могло быть между писателем-фантастом и Адольфом Гитлером:
«В те времена об арийцах я думал в духе Гитлера. Чем больше я узнаю о нем, тем больше я убеждаюсь, что образ его мысли — копия моего, мышления тринадцатилетнего мальчишки из 1879 года, но в его случае — мысли, усиленной мегафоном, и воплотившейся. Не помню, из каких книг в моей голове возникли первые образы великих арийцев, скитавшихся по равнинам центральной Европы, заселявших восток, запад, север и юг … в экстазе сводивших счеты с евреями … Я встречал людей на самых ответственных постах, например, Л. С. Эймери (L. S. Amery), Уинстона Черчилля, Джорджа Тревеляна (George Trevelyan), Ч. Ф. Дж. Мастермана (C. F. G. Masterman), чье воображение питалось теми же образами…»Герберт Уэллс «Опыт автобиографии»
Уэллс не был просто фантастом, он еще один протеже Томаса Хаксли (Гексли), будучи сыном садовника и служанки, Герберт в 1884 году получил стипендию Лондонского департамента образования для учебы в Педагогическом колледже, где выбрал для изучения биологию, а его наставником стал Томас Хаксли, он же свёл будущего знаменитого писателя с первым издателем — «Pall Mall Gazette». Томас Хаксли был автором термина «агностицизм» и помимо прочего ввел Уэллса в Метафизическое общество, членом которого был лорд-председатель Тайного совета Его Величества Артур Бальфур.
Далее список закрытых обществ, в которые вошел известный фантаст только ширился. Между 1902 и 1908 годами в лондонском отеле Св. Эрмина ежемесячно организовывались встречи элитарного клуба «Эффективников» (Coefficients)[302], в это время из-под пера Уэллса выйдет описание будущего, где «толпы черных, коричневых и желтых народов, не соответствующие требованиям эффективности», должны «уступить дорогу»: «Их судьба — вымирание и исчезновение». Ведь, в конечном счете «мир — не благотворительное учреждение»[291], именно так: «единственным разумным и логичным решением в отношении низшей расы является ее уничтожение»[303].
Участником застолий в Св. Эрмине был старейший член могущественной семьи Англии, кузен Артура Бальфура — лорд Роберт Сесил, лорд Альфред Милнер — комиссар в Южной Африке, стоявший у основания «Круглого стола» и глава Лондонской школы экономики, отец теории геополитики, генерал-майор Карл Хаусхофер, стоявший за спиной у Гитлера, когда тот писал «Мою борьбу»[302]. С 1921 года Уэллс будет привлечён к деятельности еще одного закрытого клуба – футурологического общества «Киббо Кифт»[299]. Вдохновивший Олдоса Хаксли на написание романа «О новый, дивный мир…»[304], Уэллс вместе с «эффективниками» и «утопистами» он разрабатывал стратегию будущего подчинения суверенных наций наднациональному правительству — со своей армией, флотом, ВВС и монополией на современные вооружения.
«В 30-е годы интеллектуал-социалист Герберт Уэллс призывал к созданию «либерального фашизма», который он представлял как тоталитарное государство под управлением могущественной группы благожелательных экспертов».Рональд Бейли «Биология освобождения»
В своей речи, произнесённой в Оксфорде, в 1932 году Уэллс говорил, что «Прогрессивисты должны стать «либеральными фашистами» и «просвещенными нацистами»[304], введя в оборот еще один знакомый нашей стране `на собственной шкуре` термин — «либеральный фашизм».
В 1930 году вышел его четырехтомный труд под названием «Наука жизни» (The Science of Life). Вторая часть, которая писалась в соавторстве с Джулианом Хаксли и собственным сыном, посвящена космогонии и «теологическому» анализу старой веры, которая уже неубедительна, неосновательна и неискренняя, а концепцией Новой Мировой Религии должен стать социал-дарвинизм Томаса Хаксли. На читателя была обрушена масса подробностей, с одной целью — обосновать социальную направленность евгеники и контроля рождаемости в целях выведения высшей расы. Уэллс умер не дописав третьей части, посвященной Науке Труда и Просвещения — исследование «экономической и общественной организации, рассматриваемой как проблемы использования человеком лишней энергии для служения виду».
В этой части Уэллс собирался описать то, что понимал под, им же придуманным и популяризованным термином «Новый мировой порядок»: ликвидация национальных правительств и абсолютный контроль над рождаемостью. Репрезентёром программы должна была стать «Оксвордская группа» вероятного сотрудника английских спецслужб — Фрэнка Бакмэна. В 1921 году он возглавит организацию «Моральное перевооружение», которая будет создана во время вашингтонской международной конференции по контролю над вооружениями, где Англию представляли Герберт Уэллс и Артур Бальфур. Фрэнк Бакмэн не только встречался с главным эзотериком Третьего Рейха Гиммлером, но последний вместе с Рудольфом Гессом будут членами общества «Моральное перевооружение»[302].
И хотя Уэллс не дописал раздел «Науки жизни», касавшийся общественного устройства, кое-что ясно из его фантастической повести «Машина времени». В будущем, которое он видел, «человек разделился на два различных вида», это было двухэтажное человечество «дневной и ночной рас» в прямом смысле: «изящные дети Верхнего Мира» — «элои» и подземные «морлоки».
« … в искусственном подземном мире шла работа, необходимая для благосостояния дневной расы? … В конце концов на земной поверхности должны будут остаться только Имущие, наслаждающиеся в жизни исключительно удовольствиями и красотой, а под землей окажутся все Неимущие — рабочие, приспособившиеся к подземным условиям труда. А раз, очутившись там, они, без сомнения, должны будут платить Имущим дань за вентиляцию своих жилищ. Если они откажутся от этого, то умрут с голода или задохнутся. Неприспособленные или непокорные вымрут. Мало-помалу при установившемся равновесии такого порядка вещей выжившие Неимущие сделаются такими же счастливыми на свой собственный лад, как и жители Верхнего Мира»Герберт Уэллс «Машина времени»
В своём исследовании английских корней немецкого фашизма М. Саркисянц обращает внимание, что
«ведь именно в Англии общество не в последнюю очередь рассчитывало на то, что фашизм оградит собственников от угрозы со стороны неимущих, заставит «отдельного человека [из низших классов] признать верховенство государства», заставит признать «общность собратьев по расе», а также окончательно закрепит систему подчинения и найдет новые средства для укрепления старого — чтобы удержать бедняков на своем месте»
— и далее:
«это был «социализм» как «преддверие отделения новой расы господ от расы скотов». Ведь «нынешние массы — предварительная форма той самой породы людей, которую Гитлер назвал выродившейся»[291].
Чтобы фантастические морлоки не казались беспредметной фантазией достаточно вспомнить вотчину члена общества «Моральное перевооружение» Генриха Гиммлера. На подземном заводе в Пенемюнде рабочая смена продолжалась 18 часов, аккуратные штабеля трупов складировались в конце рабочего дня, так как подобный темп военнопленные выдерживали два-три месяца[264]. И всё это входило в понятие «Нового Порядка», который должен был быть установлен в готовящемся королевстве Эдуарда VIII. В феврале 1941 года он даст интервью журналисту Фултону Ауэрслеру, в котором скажет:
«Что бы ни произошло, на нашей планете неизбежно установится „новый порядок“ … Он должен опираться на полицейскую власть … На этот раз вместе с миром воцарится новая социальная справедливость»[92].
Так,
«Фашизм, представлявший до сих пор плохо замаскированное смешение всевозможных, трудно сочетаемых лоскутьев и отбросов корпоративизма, цезаризма, бонапартизма, монархизма, военной диктатуры и даже теократизма (в католических странах), нашел здесь, наконец, свою безукоризненно соответствующую фундаментальную форму государства — олигархический деспотизм».Генри Эрнст «Гитлер против СССР»